Раз существуют тюрьмы и сумасшедшие дома, то должен же кто-нибудь сидеть в них.
Десятки, сотни сумасшедших гуляют на свободе, потому что ваше невежество не способно отличить их от здоровых.
Показать полностью..
Книги — это ноты, а беседа — пение.
Он служил не честно, но ведь пенсию получают все служащие без различия, честны они или нет.
Мудрец или попросту мыслящий, вдумчивый человек отличается именно тем, что презирает страдание; он всегда доволен и ничему не удивляется.
Пушкин перед смертью испытывал страшные мучения, бедняжка Гейне несколько лет лежал в параличе; почему же не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимычу или Матрене Савишне, жизнь которых бессодержательна и была бы совершенно пуста и похожа на жизнь амебы, если бы не страдания?
К чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого?
Нет подлее преступления, как убийство слабых и беззащитных.
Ум проводит резкую грань между животным и человеком, намекает на божественность последнего и в некоторой степени даже заменяет ему бессмертие, которого нет.
Я служу вредному делу и получаю жалованье от людей, которых обманываю; я нечестен.
Десятки, сотни сумасшедших гуляют на свободе, потому что ваше невежество не способно отличить их от здоровых.
Показать полностью..
Книги — это ноты, а беседа — пение.
Он служил не честно, но ведь пенсию получают все служащие без различия, честны они или нет.
Мудрец или попросту мыслящий, вдумчивый человек отличается именно тем, что презирает страдание; он всегда доволен и ничему не удивляется.
Пушкин перед смертью испытывал страшные мучения, бедняжка Гейне несколько лет лежал в параличе; почему же не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимычу или Матрене Савишне, жизнь которых бессодержательна и была бы совершенно пуста и похожа на жизнь амебы, если бы не страдания?
К чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого?
Нет подлее преступления, как убийство слабых и беззащитных.
Ум проводит резкую грань между животным и человеком, намекает на божественность последнего и в некоторой степени даже заменяет ему бессмертие, которого нет.
Я служу вредному делу и получаю жалованье от людей, которых обманываю; я нечестен.